и потерять бдительность. Едва заняли позицию в километре от лагеря, так Лео сразу провалился в сон. Его время заступать на пост настанет только через два часа.
Вилли Крамер нервничал. Он мерил шагами свой кабинет из конца в конец и все не мог понять, как мог зеленый юнец его так обставить. Сын ушел из дома полгода назад, возомнив себя вполне самостоятельным, способным плыть против течения в этой не простой жизни. Он бросил университет и исчез, оставив записку, что отбывает в Европу, поближе к своей этнической родине. Почему эту записку он, Крамер – старший, принял, как истину, и все усилия по поиску направил в Европу? Он бизнесмен, и никогда никому не доверял полностью. А может это потому, что его мальчик никогда не лгал. Или ему, родному отцу, казалось, что он на это не способен. Вот и потерял время на поиски вдали от дома. А искать то надо было в своем городе, вернее в пригороде, в военной казарме. В каком-то часе езды от их особняка.
И в этот самый момент, когда вопрос фактически решился, оказалось, что его мальчик на боевой операции где-то в континентальной Африке. Он сейчас там, где идет война. И как поведали высокопоставленные друзья – военные, из этой операции вернется, в лучшем случае, треть солдат, если не меньше. И он, Вилли Крамер, задействовав все свои многочисленные связи, подкрепив все это солидным денежным бонусом, фактически закончил эту локальную операцию. Там на месте, командование операцией уже получило приказ сворачиваться. В течение ночи в районе боевых действий не должно остаться ни одного солдата. И уже вертолетами вывезены раненые, среди которых нет его мальчика. Надо дождаться утра. Вот тогда он и увидит среди вернувшихся солдат своего сына, своего Руди.
О плохом не хочется думать. А эти подлые мысли не оставляют его ни на минуту. Ведь туда, в район операции послан запрос о Рудольфе Крамере. И в ответ ни одного сообщения. А это очень плохой знак. И сейчас Крамер – старший клянется сам себе, пусть только его Рудольф вернется живым и здоровым, и все у них в семье будет по другому. Он своему мальчику и слова не скажет. Руди будет поступать так, как ему надо.
Но это будет потом, завтра. А сегодня, вот прямо сейчас, его мальчик, его Руди, в самом пекле боя со своим взводом. И это заставляет его, сильного и волевого мужчину, цепенеть от страха. И снова и снова названивать по десятку телефонных номеров в надежде что-то узнать, чем-то помочь, что-то ускорить. Уже сделаны два вертолетных рейса с очередным подкреплением. А в течение суток эвакуируют всех солдат из этой проклятой дыры. Он еще разберется, зачем нужна была эта операция, в которой убитые и раненные исчисляются десятками.
Он звонит снова и снова каждые пять минут. Щелкает мышкой компьютера, выискивая новые телефонные номера людей, способных помочь в его до жути трудном деле. И только один единственный номер он не может набрать. Номер своей любимой и единственной женушки. И не представляет, как он сможет посмотреть ей в глаза. Не дай Бог, если вести окажутся катастрофически ужасными. Наконец он не выдерживает одинокого и бесполезного метания по кабинету, вызывает машину и едет туда, куда постоянно звонит, допекая дежуривших там офицеров. Лучше уж быть на острие дел и самой свежей информации. И, слава Богу, что у него есть такая возможность. Потом еще два часа в жутком неведении среди офицеров оперативного отдела. И наконец, первая обнадеживающая новость. Возвращается еще один вертолет с ранеными. В эфир полетела шифровка командиру операции, завизированная шифром начальника штаба республики. Срочно начать эвакуацию всех солдат из этой «горячей точки».
А еще через десять минут пилот вертолета сообщил, что, Рудольфа Крамера на борту нет. Новость плохая, которую перебивает просто отличная. Командир наемников подробно сообщил все детали чудесного спасения рядового Крамера. А так же фамилию солдата, вынесшего раненного сослуживца с поля боя на своих плечах. Командир догадался, как важен это солдат для кого-то там наверху. И соответственно приложил максимум красноречия, чтобы вложиться в короткий текст шифровки и не попасть в волну немилости высокого начальства, усмотри они там, в штабе, хоть малейшую его не оперативность. В сообщении намекнул, какой он крутой офицер, делающий все быстро и правильно. И при этом, к его чести, не забыл упомянуть о солдате, который вытащил на себе рядового Крамера из кровопролитного боя, в котором погиб почти весь взвод, в котором служил солдат, интересующий высокое штабное начальство. Лео Вайцель не просто спас раненого сослуживца, а на себе нес его почти пять километров по местности фактически занятой противником.
Опытный наемник, провоевавший больше половины своей сознательной жизни, в глубине души надеялся, что может в связи со спасением этого солдата, и его судьба изменится в лучшую сторону. И не придется ему умереть на этих бескрайних просторах Африки. Дай Бог, чтобы так и случилось. И вроде как, уже задействованы дополнительные силы, как для усиления его боевой группы, так и для их быстрейшей эвакуации из этого гнилого места, где полегло больше двух третей личного состава роты особого назначения.
Следующая радиограмма в штаб пришла от пилота вертолета, возвращающегося из района боевых действий. В ней было четко указано, что рядовой Крамер на борту. Он ранен, но его жизни ничего не угрожает. Через два с половиной часа вертолет будет в заданной точке, то есть на базе. Радости Крамера – старшего не было предела. И он для всей смены дежуривших офицеров заказал ужин в самом дорогом ресторане города. И не в силах больше сидеть в закрытом помещении штаба, поехал на аэродром встречать вертолет с сыном, в сопровождении заместителя начальника штаба. Он уже верил в удачу, но боялся ее вспугнуть. Потому то и ничего не сообщил жене. Вот когда вертолет приземлится, когда он увидит сына и обнимет, вот тогда и позвонит жене. Жизнь снова повернулась к нему лицом и засверкала всеми яркими красками. Он снова удачливый бизнесмен, он снова успешен во всех сферах своей деятельности. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы его мальчик всегда был в пределах его видимости. Он будет опекать своего Руди, пока бьется сердце, пока для этого будут возможности и силы.
А утром поступила боевая задача всем находящимся в лагере выдвинуться на двести метров от лагеря и занять круговую оборону. Взять с собой максимальное количество боеприпасов. С наступлением ночи будет произведена полная эвакуация. Вновь прибывшее пополнение, в количестве сорока солдат, прочесывают местность, выискивая раненных. Приказ смотреть внимательно, чтобы не открыть огонь по своим, когда те вернутся. Оборудовать место обороны с максимальной надежностью. Окопы рыть максимально глубокие. Майор закончил говорить. Семнадцать солдат после ночного «секрета» поделили на четыре группы. За каждой закрепили точку обороны самого лагеря. Лео и его трем сослуживцам, ему незнакомых, досталось северо – западное направление с отличным сектором для обстрела. Перед ними сто метров почти чистого пространства. А редкие деревья и кусты не мешают наблюдению в пределах километра.
День прошел спокойно. Вновь прибывшее подкрепление, вернулось в лагерь только с началом сумерек. Это были очень опытные солдаты. Как понял Лео, после их рейда в глубину саванны, у противника нет ни сил, ни возможности, ни желания больше воевать. То, что они вернулись фактически без боезапаса, говорит о многом. Плохо одно, с ними нет ни одного солдата из взвода Вайцеля. Те уже не вернуться никогда. Эта саванна стала для них саваном.
В одиннадцать вечера прилетел вертолет. И что самое удивительное, Лео выдернули из «секрета» в этот самый первый вертолет, ничего не объясняя. И он, не заморачиваясь происходящим, поблагодарил Бога, что покидает это гнилое место живым и здоровым тут же уснул. Не мешал ему ни шум двигателей, ни вибрация, ни холодный ветер, задувающий во все щели десантного вертолета. Он спал, сидя на жесткой лавке,
